Решил написать о своей маме потому, что в последнее время в СМИ появляется все больше и больше лжегероев, незаслуженное чествование которых, по-моему, оскорбляет память ушедших из жизни настоящих, неизвестных героев Великой Отечественной войны. 

Пожелтевшая, потрепанная, обернутая кусочком использованного ватмана красноармейская книжка. Это военный документ моей мамы – Батмановой Лидии Валериановны. Мама ушла из жизни после долгой, изнурительной болезни в октябре 1982 года.

Кем была моя мама? Она родилась в 1921 году. Её отцом был известный врач, дворянин Валериан Никифорович Батманов. Мать – Батманова (Турчанинова) Александра Марковна, дворянка, дочь последнего владельца Сысертских заводов.  Моя бабуся приняла советскую власть и воспитала дочь патриоткой своей Родины. Мама была пионеркой, комсомолкой, участвовала в агитбригадах, была пионервожатой, окончила кавалерийскую школу и даже некоторое время работала начальником этой школы. Еще она закончила в Перми летную школу ОСОАВИАХиМА и даже обратилась с письмом к Ворошилову, чтобы ей разрешили учиться в летном училище. Не разрешили. Она гоняла на мотоцикле в Ирбитском мотоклубе и однажды приняла участие в финале чемпионата СССР 1946 года по мотоциклетному спорту. Перед войной она вышла замуж, а в 1941 году ее муж погиб на фронте. 25 августа 1941 года моя мама добровольно ушла на фронт... 

Обычно призванные военнослужащие получают военный билет в день призыва. Вот тут возникает противоречие: «Батманова Лидия Валериановна призвана 25.8.41». А красноармейская книжка ей выдана:  «20.12.1942». Как так? 

Теперь откроем следующую страничку.

«Военную присягу приняла 20.12.42 г.». То есть почти полтора года после призыва мама служила в армии без красноармейской книжки, без присяги и даже без экипировки?  Шинель, шапка, гимнастерка и даже автомат ППШ также получены ей только в декабре сорок второго! 

Так не бывает? Оказывается, бывает! Вернемся на первую страничку. Третья строка (после фамилии, имени и отчества). Звание и должность: «Ст. сержант, начальник радиостанции».  Присяги еще нет, зато уже есть звание и должность! Но и это еще не все! 

Смотрим раздел 3. Участие в походах, награждения и отличия. Читаем: «За выполнение особого задания представлена к награждению Орденом Красной Звезды 10/Х1-42 Приказ № 0846/03 по СЗФ (Северо-Западному фронту)! 

...Однажды, когда я еще учился классе в 6-м или 7-м, мы с мамой были в Свердловске. Ездили туда, чтобы навестить больного папу, который лежал в областной больнице на улице Декабристов рядом с филиалом краеведческого музея. Филиал располагался в бывшей церкви. Проходя мимо, мама сказала, что в этом здании она проходила подготовку перед отправкой на фронт. Еще она сказала, что служила в одной части с Зоей Космодемьянской! И все! Больше о ее службе я ничего не знал. Она не рассказывала, а я был глуп и не спрашивал. Запомнил только Зою Космодемьянскую. Мама не рассказывала про свою службу никому. Теперь, когда я кое-что (очень мало) знаю о ней, думаю, имею право предположить, что она была связана множеством подписок «о неразглашении». А еще, моя мама работала судьей, и кто знает, как отнеслись бы сталинские «соколы» к судье – дворянской дочери, да еще и побывавшей на оккупированной территории.

Да! Моя мама служила в разведке и была в тылу у немцев с заданием аналогичным тому, что выполняла  легендарная Зоя. Теперь я это твердо знаю. Мама не скрывала этого, она писала, правда очень скупо, о своей службе в анкетах и автобиографиях. Читаем: 

«...В первые же дни войны я подала заявление об отправке на фронт. 20/VIII-41 г. я в числе других девушек-комсомольцев была мобилизована и направлена в г. Свердловск в школу военных радистов. В октябре месяце мы были направлены на Северо-Западный фронт. Имея полное среднее образование, будучи хорошо физически развитой, я была направлена в разведку штаба Северо-Западного фронта. 

В мае месяце 1942-го  нас, троих девушек, забросили в глубокий тыл врага для выполнения особого задания. Два месяца мы работали в тылу врага, связались с партизанами и до осени находились в партизанском отряде. В сентябре месяце с группой, также выполнявшей задание в тылу врага, мы перешли линию фронта и возвратились к своим...» 

Вот! Вот почему моя мама была представлена к награждению орденом раньше, чем приняла присягу и получила воинское удостоверение. Возможно, именно по причине того, что в списках Красной армии в ноябре 1942 года боец Батманова еще не значилась, она так и не получила свою «Красную Звезду». 

Есть еще одна автобиография, написанная ей собственноручно, там чуть подробнее описано пребывание в тылу немцев. Так вот, однажды немцы их все-таки схватили, закрыли в каком-то сарае, но девушкам удалось бежать. Не удалось бы, кто знает, наверное, некому было бы писать эти строки... Возможно, это недолгое пребывание в немецком плену тоже сдерживало маму от откровений. А как служила моя мама после той разведки? Об этом тоже имеется подлинный документ: 

«С августа м-ца по декабрь м-ц 1943 года была освобождена от комсомольской работы по служебным обстоятельствам». Что это были за обстоятельства можно только догадываться, т.к. документов по этому периоду нет. Но служила в то время моя мама в отдельной роте разведчиков 1-ой женской добровольческой стрелковой бригады!  

После войны мама окончила юридическую школу и всю жизнь проработала народным судьей в Кировграде.  В юршколе познакомилась с моим будущим отцом, тоже фронтовиком, командиром пулеметного отделения Ленинградского фронта Горевым Борисом Никитичем. И моя бабуся была мобилизована и служила медсестрой в тыловых военных госпиталях. 

Двадцатилетняя девочка в немецком тылу, в партизанском отряде, во фронтовой  разведке! Мама! Мамочка!  Как я виню себя! Я не понимал ее! Я был ближе к отцу и бабушке. И все это из-за ее работы. Сколько себя помню, у нее не было выходных. Она приносила домой толстую папку с гражданскими делами. Они были тоненькими, но их было десятки. Мама целыми днями писала решения. Не на компьютере, не на машинке и даже не авторучкой, а перьевой – чернилами! Иногда дооформляла приговоры по уголовным делам, и если в делах были фототаблицы, я рассматривал их. Возможно, поэтому и стал потом экспертом-криминалистом.                

                                                                    Никита Горев,

майор милиции в отставке

"Уральский судебный вестник" № 1 (43), 2015 г.